Танк КВ-2

Тяжелый танк КВ-2, по существу, явля­ется модификацией танка КВ-1, который был разработан в СКБ-2 ленинградского Кировского завода в 1939 году. В составе роты тяжелых танков КВ-1, а вернее, тогда еще просто KB, проходил испыта­ния в боевых условиях на финском фронте. Опытный образец KB находился на передовой до начала января 1940 года. 2 января машину вернули на завод для использования в качестве образца при изготовлении установочной партии из 20 единиц. При этом первые четыре маши­ны должны были вооружаться 152-мм га­убицами для борьбы с финскими дотами и уничтожения противотанковых препят­ствий. Таково было требование Военного совета Северо-Западного фронта. Таким образом, КВ-2 тоже можно рассматри­вать как артиллерийский танк.

Проект установки 152-мм гаубицы в танк разрабатывался совместными уси­лиями СКБ-2 и артиллерийского опыт­ного конструкторского отдела — АОКО (завод № 172 им. Молотова) во главе с Н.В.Куриным. Ведущими инженерами были Н.Н.Ильин и Т.Н.Рыбин. Всего этот коллектив насчитывал около 20 че­ловек. Времени на работу дали мало — всего несколько дней. Поэтому участво­вавших в ней конструкторов перевели на казарменное положение и разместили на четвертом этаже заводоуправления. Пер­воначально предполагалось установить в башне KB гаубицу образца 1909/30 г. Од­нако предпочтение отдали более мощной и современной артсистеме М-10 — 152-мм гаубице образца 1938 г. Для ее уста­новки в танк потребовалось разработать новую башню, что и было сделано в СКБ-2 по выданным артиллеристами размерам. Высоту башни с перископом увеличили до 1790 мм. Башня имела на­клонные лобовые и вертикальные борто­вые листы. Кормовую часть башни вы­полнили из двух броневых листов, сва­ренных под углом друг к другу, она оснащалась люком для монтажа и демон­тажа гаубицы в полевых условиях, за­крывавшимся броневой крышкой, кре­пившейся на болтах. При этом новая башня (вместе с орудием она получила обозначение МТ-1) имела такой же диа­метр погона, что и башня с 76-мм пуш­кой. Следует отметить, что обозначения КВ-1 и КВ-2 появились только в 1941 го­ду, а до этого применялись названия: «танки с малой башней» и «танки с боль­шой башней».

Первую установку МТ-1 смонтировали на первом же опытном образце KB У-0 вместо башни с 76-мм орудием, вторую — на первом танке установочной партии У-1. 17 февраля обе машины убыли на Карельский перешеек. Характерной осо­бенностью машины У-1 стало наличие специальной крышки на дульном срезе, предохраняющей канал ствола от пуль и осколков. Перед выстрелом эта крышка должна была открываться с помощью специальной тяги, а затем снова закры­ваться. Однако при первом же выстреле в тире крышку сорвало, и перед отправкой на фронт ее демонтировали. Для защиты же ствола гаубицы от пуль и осколков на него надели специальные броневые кольца толщиной 10 мм (впоследствии такими кольцами оснащались орудийные стволы всех танков КВ-2).

Танк У-2 с башней машины У-0 с 76-мм орудием отправили на фронт 22 фев­раля, а 29-го числа — танк У-3 с установ­кой МТ-1. Танк У-4 с МТ-1 был готов к 13 марта 1940 года, но на боевые пози­ции его отправить не успели — советско-финская война закончилась.

На фронте все KB и опытный образец танка Т-100 свели в отдельную роту, при­дававшуюся 13-й легкотанковой и 20-й тяжелой   танковой   бригадам.   Правда, проверить KB в боевой обстановке стрельбой по дотам не удалось: главная линия обороны финнов уже была про­рвана. Поэтому танки опробовали стрельбой по дотам и надолбам уже по­сле окончания боевых действий. При этом получили хорошие результаты. Вспоминая об этих событиях, командир танка KB «с большой башней» младший лейтенант З.Ф.Глушак из 20-й танковой бригады рассказывал:

«Препятствия на линии Маннергейма были сделаны основательно. Громадные гранитные надолбы стояли в три ряда. Чтобы проделать проход шириной 6 — 8 м, нам понадобилось лишь пять выстрелов бетонобойными снарядами. Пока взла­мывали надолбы, противник нас непре­рывно обстреливал. Дот мы быстро за­секли, а затем двумя выстрелами полно­стью разрушили его. Когда вышли из боя, насчитали на броне 48 вмятин, но ни одной пробоины».

Остальные шесть машин установочной партии (У-5 — У-10) изготовили в апреле — мае 1940 года. Все они имели башни с 76-мм пушками. К этому времени перво­начальный годовой план производства KB — 50 танков — резко увеличили. На­чиная с июля и до конца года завод дол­жен был изготовить 230 танков KB, из них 130 с «малой башней» и 100 с «боль­шой башней». АБТУ РККА, обеспокоен­ное тем, что танк не проходил полигон­ных испытаний, а у ранее выпущенных машин обнаружено много недоработок, предложило провести полномасштабные испытания КВ. Так, две машины — У-4 и У-7 — в июне прибыли на полигон в под­московную Кубинку для испытаний. Од­нако затем проведение испытаний было возложено на Кировский завод, и обе машины вернули обратно. 10 июня 1940 года начались заводские испытания тан­ка У-1 в районе Ленинграда, во время которых машина прошла 2648 км. Во второй половине июля испытывался танк У-21 со 152-мм гаубицей, а в августе — У-7 с 76-мм пушкой. Пробег У-21 и У-7 составил 1631 и 2050 км соответственно. В результате у танков KB были выявлены существенные недостатки в трансмис­сии, ходовой части и двигателе.

Особенно много недочетов оказалось в конструкции трансмиссии, в частности, в коробке передач, надежность работы которой оставляла желать лучшего. В хо­де испытаний наблюдались повышенный износ зубьев шестерен и их поломка, возникали трудности в переключении передач в ходе движения. Кроме того, выяснилось, что при длительном движении танка на четвертой передаче она и сопряженная с ней вторая передача вы­ходили из строя. Для устранения этого дефекта, начиная с 31-й машины, в кон­струкцию коробки передач ввели специ­альный замок.

Кроме того, отмечалась ненадежность работы поворотного механизма башни, конструкция которого в основном была заимствована от механизма поворота большой башни танка Т-28 массой около 3 тонн. Масса же башни КВ-1 составляла 7 т, КВ-2 — 12 т, к тому же башни стали более неуравновешенными. В результате возникли проблемы, связанные с боль­шими усилиями на рукоятках ручных ме­ханизмов, мощностью электромоторов для поворота башен, а также со скоро­стью и плавностью наведения орудий. Так, при движении танков KB по скло­нам поворот башни КВ-1 в сторону был практически невозможен, не говоря уже о башне КВ-2.

Правда, в ноябре 1940 года в производ­ство запустили «большую пониженную башню» для танка КВ-2, которая отлича­лась от предыдущей меньшими габарита­ми, массой и относительной простотой в производстве. Одновременно на всех танках KB ввели усиленную конструк­цию поворотного механизма и новую боеукладку для артвыстрелов и пулеметных дисков. Однако двигатель и коробка пе­редач изменений не претерпели.

Всего до конца 1940 года Кировский завод изготовил 139 КВ-1 и 104 КВ-2 (24 из них с установкой МТ-1), выполнив таким образом плановое задание.

План производства на 1941 год предус­матривал выпуск 1200 танков КВ. Из них на Кировском заводе — 1000 (400 КВ-1, 100 КВ-2 и 500 КВ-3) и 200 КВ-1 – на ЧТЗ. В дальнейшем предполагалось оста­вить на Кировском заводе производство только КВ-3, а КВ-1 и КВ-2 передать на ЧТЗ.

Столь обширный производственный план требовал коренной перестройки и расширения производственной базы. На Кировском заводе были введены в строй новые специальные танковые цехи — сбо­рочный СБ-2 и сдаточный СД-2. Перест­роили цех МХ-2, являвшийся основным в танковом производстве. Были расширены и заготовительные цехи — литейные, куз­нечные, термические, холодно-штампо­вочные и другие. В феврале по распоря­жению наркома тяжелого машинострое­ния А.Ефремова расположенный по соседству механический завод имени Молотова был передан Кировскому заводу.

К 1 июня 1941 года было изготовлено 213 танков КВ-2 (из них 46 с «большой башней»). С 1 июля 1941 года выпуск танков КВ-2 был прекращен.

Танк КВ-2 имел классическую компо­новку с кормовым расположением транс­миссии. Внутри корпус танка был разде­лен на четыре отделения: управления, бо­евое, моторное и трансмиссионное.

Отделение управления располагалось в носовой части танка. В нем находились сиденья механика-водителя (в центре) и стрелка-радиста (слева). Слева от сиде­нья стрелка-радиста размещалась радио­станция, а за ней — четыре аккумулятор­ные батареи. В середине лобового броне­вого листа корпуса имелся смотровой люк механика-водителя, закрывавшийся броневой крышкой со смотровой щелью с триплексом. Справа от механика-води­теля в крыше корпуса устанавливался зеркальный смотровой прибор. Над си­деньем стрелка-радиста в крыше корпуса танка был сделан входной люк, закры­вавшийся откидной броневой крышкой. Кроме того, в отделении управления раз­мещались органы управления танком, воздушные баллоны с вентилями и при­борами, топливные краны и насос, кон­трольные приборы.

Боевое отделение занимало среднюю часть машины. Над боевым отделением на шариковой опоре монтировалась баш­ня, в ней устанавливалось вооружение и хранилась часть боекомплекта. Вдоль бортов боевого отделения размещались топливные и масляный баки, на днище — часть боеукладки и ВКУ. В башне разме­щались командир, наводчик и два заря­жающих.

Основным вооружением танка явля­лась 152-мм гаубица М-10 обр. 1938 г. с поршневым затвором, которая устанавливалась в большой башне МТ-1 с на­клонным лобовым листом. Углы наведе­ния гаубицы по вертикали составляли от -5° до +12°. Стрельба из орудия велась только с места. Боекомплект состоял из 36 выстрелов раздельного заряжания. Для стрельбы использовались бронебой­ный снаряд с начальной скоростью 436 м/с и бетонобойный с начальной скоростью 530 м/с. Механизм поворота башни имел электрический и ручной приводы. Для вертикального наведения гаубицы применялся ручной секторный подъем­ный механизм. При стрельбе использова­лись прицелы ПТ-5 и ТОД-9. В кормо­вой части башни для монтажа и демонта­жа орудия в полевых условиях предусматривался люк, закрытый броне­вой крышкой, крепящейся на болтах. Машина не имела пулеметного вооруже­ния, за исключением части танков, у ко­торых на турели П-40 на основании люка крыши башни устанавливался зенитный 7,62-мм пулемет ДТ. Боекомплект к зе­нитному пулемету — 2394 патрона.

С ноября 1940 года выпускался танк КВ-2 с установкой основного вооруже­ния в пониженной башне МТ-2. В лобо­вой части корпуса и кормовой части башни в шаровой установке крепились пулеметы ДТ. На ряде машин устанавли­вался зенитный пулемет ДТ. Боекомп­лект к пулеметам состоял из 3087 патро­нов. В кормовой части башни для монта­жа орудия находился люк, который в декабре 1940 года после конструктивных изменений стал использоваться также для загрузки боеприпасов, посадки и вы­садки экипажа. Новая крышка люка имела внутренние петли и запоры.

На танке КВ-2 устанавливался 12-ци­линдровый четырехтактный бескомпрессорный   дизель   В-2К. Максимальная мощность двигателя — 600 л.с. при 2000 об/мин, эксплуатационная — 500 л.с. при 1800 об/мин.

Диаметр цилиндра — 150 мм.

Ход поршней левой группы — 180 мм, правой — 186,7 мм.

Цилиндры располага­лись V-образно под углом 60°.

Степень сжатия — 14 — 15.

Масса сухого двигате­ля с электрогенератором без выхлопных коллекторов — 750 кг.

Топливо — дизельное, марки ДТ или газойль марки «Э»; подавалось принуди­тельно, с помощью двенадцатиплунжерного топливного насоса НК-1.

Общая за­правочная емкость топливных баков со­ставляла 600 — 615 л.

Два бака устанавли­вались у правого борта корпуса танка: передний ~ в отделении управления, зад­ний — в боевом отделении. Заправочная емкость переднего бака равнялась 230 — 235 л, заднего — 235 — 240 л. Третий бак емкостью 140 л устанавливался у левого борта корпуса танка в боевом отделении. Для увеличения запаса возимого топлива в конце лета 1941 года на надгусеничных полках танков начали устанавливать от трех до пяти дополнительных топливных баков. Наружные топливные баки к сис­теме питания двигателя не подключа­лись.

Система смазки — циркуляционная, под давлением. Циркуляцию масла обес­печивал шестеренчатый трехсекционный масляный насос. Емкость масляного ба­ка — 60 л. Для смазки двигателя приме­нялись авиационные масла: МК и МС — летом и МЗС — зимой.

Система охлаждения — жидкостная, за­крытая, с принудительной циркуляцией.

Радиаторов — два, трубчатых, установ­ленных по обе стороны от двигателя с наклоном в его сторону, общей емкостью 55 – 60 л.

Для очистки воздуха, поступавшего в цилиндры двигателя, танк оборудовался центробежным воздухоочистителем типа «Помон» с масляной ванной и проволоч­ным фильтром (канителью).

Механическая трансмиссия состояла из многодискового главного фрикциона сухого трения феродо по стали, пятисту­пенчатой двухвальной коробки передач, имевшей пять передач для движения вперед и одну передачу заднего хода, многодисковых бортовых фрикционов сухого трения сталь по стали с ленточ­ными плавающими тормозами и двух планетарных двухрядных бортовых ре­дукторов.

Ходовая часть применительно к одно­му борту состояла из шести опорных кат­ков малого диаметра с внутренней амор­тизацией и трех обрезиненных поддер­живающих катков. Подвеска опорных катков — индивидуальная торсионная. Ведущее колесо состояло из литой сту­пицы и двух литых съемных венцов с 16 зубьями каждый. Направляющее колесо устанавливалось на оси кривошипа вин­тового механизма натяжения гусеницы. Гусеница шириной 700 мм включала 87 — 90 траков с шагом 160 мм. Трак представлял собой штамповку из стали 35ХГ2 с двумя прямоугольными окнами для цевочного зацепления с зубьями ве­дущего колеса.

На КВ-2 устанавливалась коротковол­новая телефонно-телеграфная радио­станция 71-ТК-З.    Внутренняя    связь обеспечивалась танковым переговорным устройством ТПУ-4-бис.

Первым бронетанковым соединением Красной Армии, получившим танки KB, стала 20-я Краснознаменная танковая бригада. В этом соединении опытные об­разцы новых машин проходили проверку боем при штурме линии Маннергейма. К июлю 1940 года в составе бригады имелось уже 10 танков установочной партии, вооруженных как 76-мм пушками, так и 152-мм гаубицами, что позволяло начать обучение экипажей. Эта задача облегча­лась и наличием в бригаде танкистов уже имевших опыт боевых действий на новых машинах, и дислокацией бригады в Ле­нинградском военном округе. Неподалеку находились Ленинград и Кировский за­вод, специалисты которого оказывали танкистам помощь в решении возникав­ших эксплуатационных проблем. Однако налаживавшийся ритм боевой учебы вскоре был нарушен масштабной реорга­низацией танковых войск.

В августе 1940 года все KB из состава 20-й тяжелой танковой бригады были от­правлены в г.Львов и включены в состав новосформированной 8-й танковой ди­визии 4-го мехкорпуса. В это же время в состав 2-й танковой дивизии 3-го мех-корпуса, дислоцировавшегося в районе Вильно, вошли 13 новых KB (из них 10 — КВ-2 с установками МТ-1). К июню 1941 года в войсках находилось 134 танка КВ-2, из них 2 — в Ленинградском военном округе, 19 — в Прибалтийском Особом, 22 — в Западном Особом и 89 — в Киев­ском Особом военных округах. Еще по одной машине поступило в учебные за­ведения в Московском и Приволжском военных округах. При этом в эксплуата­ции находилось только 9 танков КВ-2, что неудивительно.

Подготовка экипажей для новых тяже­лых танков часто велась (если вообще ве­лась) на машинах любых типов. Напри­мер, 3 декабря 1940 года директивой на­чальника Генерального штаба Красной Армии № 5/4/370 предписывалось «для обучения личного состава и сбережения материальной части боевых машин отпу­стить, исключительно как учебные, на каждый батальон тяжелых танков по 10 танкеток Т-27». Остается загадкой, как на Т-27 можно было научиться вожде­нию и обслуживанию КВ.

При освоении танков КВ-2 возникали проблемы и другого рода. Так, по воспо­минаниям командира роты KB 2-й тан­ковой дивизии 3-го механизированного корпуса Д.Осадчего, танкисты боялись стрелять из этих танков. На огневом ру­беже экипаж заряжал 152-мм танковую гаубицу, а затем покидал машину и про­изводил выстрел с помощью длинной веревки, привязанной к спусковому ме­ханизму орудия. Только после того, как командир дивизии генерал-майор Е.Н.Солянкин лично произвел из КВ-2 несколько выстрелов, танкисты начали стрелять, не покидая своих машин.

В первые же дни Великой Отечествен­ной войны в полной мере проявились как очевидные достоинства, так и недо­статки новых тяжелых танков, равно как и все недочеты в боевой подготовке и ор­ганизационной структуре танковых войск Красной Армии. Так, например, в докладе о боевых действиях 8-го механи­зированного корпуса с 22 по 26 июня 1941 года сообщалось следующее: «Води­тельский состав боевых машин KB и Т-34 в своем большинстве имел стаж прак­тического вождения от 3 до 5 ч. За весь период существования  корпуса боевая материальная часть и личный состав полностью на тактические учения не вы­водились и не были практически прове­рены как по вопросам маршевой подго­товки, так и по действиям в основных видах боя. Тактическая сколоченность проводилась не выше масштаба роты, ба­тальона и частично полка».

Из доклада командира 41-й танковой дивизии 22-го механизированного кор­пуса от 25 июля 1941 года о боевых дей­ствиях дивизии (к началу войны в диви­зии имелось 312 танков Т-26 и 31 КВ-2) следует, что к 152-мм орудиям КВ-2 не имелось ни одного снаряда. Механики-водители танков KB были совершенно не подготовлены, так как танки поступили за 7 — 8 дней до начала войны. 15 танков KB, прибывшие перед началом войны, имели много технических дефектов, в ча­стности плохо работали бортовые фрик­ционы и воздухоочистители. Кроме того, в докладе сообщалось: «Материальная часть дивизии… в период с 26.6 по 7.7.41 г. прошла 900 — 1000 км, не имея запас­ных частей и моторов, что в основном и вывело ее из строя… Во время марша вы­шло из строя 23 КВ. Отсутствие тракто­ров усугубляло проблему восстановления неисправных машин. Разность скоростей движения (KB — 3 — 4 км/ч, Т-26 — 12 — 15 км/ч) и несоответствие района дейст­вий для тяжелых танков (р.Стоход) подо­рвали их работу, так как во всех районах севернее и северо-восточнее Ковеля нет ни одного моста, способного выдержать 60 тонн, а отыскание обходов и бродов увеличило не менее как на 30 — 40% их обший пройденный путь». На большие потери в ходе выдвижения к линии фронта указывает и командир 32-й тан­ковой дивизии 4-го механизированного корпуса: «Большие потери боевой материальной части (особенно танков KB) объясняются главным образом тем, что скоростные марши совершались без вся­ких технических осмотров и профилак­тических ремонтов до 75—100 км в сутки. Кроме того, водительский состав не имел достаточного опыта и навыков по экс­плуатации машин на марше…»

По воспоминаниям Д.Осадчего, «23 — 24 июня, еще до вступления в бой, мно­гие танки KB, особенно КВ-2, вышли из строя в ходе маршей. Особенно большие проблемы были с коробкой передач и воздушными фильтрами. Июнь был жар­кий, на дорогах Прибалтики пыли было огромное количество, и фильтры прихо­дилось менять через час-полтора работы двигателя. Перед вступлением в бой тан­ки моей роты сумели их заменить, а в соседних нет. В результате к середине дня большинство машин в этих ротах по­ломалось».

Цитировать подобного рода документы можно до бесконечности. Судя по фото­графиям завязших в рыхлом или заболоченном грунте, а также оставленных на обочинах дорог танков КВ-2, порой не имеющих никаких видимых поврежде­ний, можно констатировать, что боль­шинство из них даже не вступило в бой с противником. Да и мудрено было это сделать, не имея снарядов. В тех же слу­чаях, когда столкновения с врагом имели место, танки КВ-2 использовались не по назначению, а как обычные линейные танки. Тем более что никаких специаль­ных формирований из этих боевых ма­шин не создавалось. Таким образом, сделать вывод о соответствии его постав­ленным задачам нельзя. Ну а как проти­вотанковое средство (если были снаря­ды, причем любого типа) боевая маши­на, вооруженная 152-мм гаубицей, предсказуемо показала себя выше вся­ких похвал.

Стоит, однако, задаться вопросом — за­чем понадобилось создавать такой танк? То есть зачем — понятно, если учесть, что к его разработке приступили еще в ходе советско-финской войны: нужно было штурмовать линию Маннергейма. Ну а дальше? Зачем Красной Армии по­надобилось такое количество КВ-2? Ка­кие оборонительные линии она собира­лась штурмовать? Западнее границ СССР ничего, кроме укреплений в Восточной Пруссии, не просматривается. Что же ка­сается штурма городов, то даже мысль о том, что танки могут использоваться в такого рода боевых действиях, вряд ли приходила в голову советским военным руководителям. Целесообразность ис­пользования танков в уличных боях вы­явилась только в ходе войны. В итоге по­лучается, что в случае с КВ-2 действова­ли по инерции. Возникла потребность — сделали танк, потребность отпала, но танк-то сделали, давайте его производить серийно. Зачем — непонятно, но все рав­но, давайте. Просто так, по инерции. Увы, не единичный случай в истории отечественного танкостроения.

До наших дней сохранился только один танк КВ-2. Он находится в Цент­ральном музее Вооруженных Сил в Москве.

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ТАНКА КВ-2

• Боевая масса, т    52
• Экипаж, чел.    6
• Габаритные размеры, мм:
• длина    6675
• ширина    3320
• высота    3240
• клиренс    430
• Толщина брони, мм:
• лоб корпуса    60 – 75
• борт и корма    75
• крыша    75
• днище    40
• башня    75
• Макс, скорость, км/ч    34
• Запас хода, км:
• по шоссе    150 – 225
• по проселку    90 – 180